Одной из самых популярных "прикладных" областей еврейской истории является генеалогия. Десятки тысяч людей на Западе, в Израиле и в России увлечены поиском сведений о собственных предках и родословной. В этой статье специалист по еврейской генеалогии и архивоведению из Петербурга А.И.Хаеш делится опытом поиска архивных материалов о евреях-ремесленниках. Пример розыска данных о конкретной семье может быть интересен для тех, кто ищет подобные сведения о своих предках.
* * *
Генеалога интересуют конкретные подробности семейной истории. Краеведа - конкретные сведения о регионе или поселении. Но богатство конкретного необъятно, а рассказ о частной семье или регионе скучен всем, кроме родственников и земляков. Противоречие разрешает методологическое или источниковедческое изложение темы, так как опыт одного исследователя годится другому.
Ремесленники - трудная тема для генеалогов и
краеведов. Монографий о них мало. В справочниках,
в отличие от купцов, врачей, юристов, персоналии
ремесленников часто нет вовсе. Между тем, они
составляли 35% производительного еврейского
населения в Ковенской губернии, 41% - в Виленской,
47% -в Гродненской[1] Так что сведения очень
часто нужны генеалогам и краеведам. Попытаемся,
на примере Ковенской губернии, показать, что
и где в Петербургских архивах есть о евреях-ремесленниках.
Для краткости, далее говорим просто "ремесленники".
Пара слов о печатных источниках. Общая история
ремесленников Литвы от привилегии Витаутаса
1389 г. гродненским евреям, по которой им разрешалось
"ремесла вшелякия робыти", до третьего
раздела Польши в 1795 г. освещена М. Вишницером[2].
Дальнейшие сведения по теме находим в "Положении
о евреях1804 г.", по которому ремесленники
получили полную свободу занятия ремеслами в
губерниях черты оседлости.
Авторы, позже писавшие о ремесленниках: Я.Брафман[3],
И.Блиох[4], S. Rabinowitsch[5], С.Прокопович[6],
Б.Бруцкус, Л.Зак[7], А.Кастелянский[8], С.Марголин[9],
практически обошли вниманием Ковенскую губернию.
Впрочем, Блиох привел из "Трудов Ковенской
комисии", учрежденной в 1881 году, численность
евреев-ремесленников в губернии - 21275 человек
и слова "ремеслами заняты почти исключительно
евреи; они приносят тем, несомненно, пользу
всему населению, хотя произведения их отличаются
более дешевизною, чем хорошим качеством, вследствие
непомерной конкуренции их же единоверцев".[10]
В советское время отечественных публикаций,
по теме, видимо, вообще не было, поскольку до
1940 года Литва не входила в СССР, а затем еврейская
тема стала закрытой.
Перехожу к материалам Российского государственного
исторического архива (РГИА).
Наиболее полные сведения о ковенских ремесленниках
находятся в фонде 1290 - Центральный статистический
комитет МВД. В 1893 году в губернии было проведено
обследование ремесленных заведений с хозяевами
всех вероисповеданий. Его предметом были ученики-ремесленники
и социальные условия их работы. Одновременно
собирались сведения о заведении и его персонале.
На каждое заполнялся печатный вопросный листок
в 4 страницы. Назовем его анкетой. В фонде около
2,5 тысяч таких анкет. Обследованы Ковно, все
уездные города и 28 местечек в разном числе
по уездам, от одного в Вилкомирском до десяти
в Поневежском[11]. В 90% анкет - заведения евреев,
то есть поименно учтено более 10% промышленного
еврейского населения губернии.
Анкета состоит из заглавного текста и 11 вопросов.
В заглавном тексте хозяин мастерской и ее местонахождение,
например "Вопросный листок о ремесленном
заведении Мовши Лемаховича Страшуна, находящегося
в местечке Ракишках на Комайской улице в доме
Бенделя".
Первый вопрос об истории заведения. В ответах
всегда указан год, с которого нынешний хозяин
содержит заведение, например, Страшун ответил:
"Начало существования заведения с 1876
года." Реже есть более широкие сведения,
например, что заведение устроил сам хозяин,
или что оно была куплено, перешло по наследству
от отца и т.п. Очень редко указано общее число
лет существования заведения с учетом прежних
владельцев.
Второй вопрос о типе ремесла. У Страшуна оно
"сапожническое"
Далее таблица "Поименные сведения о хозяине
или хозяйке ремесленного заведения, мастерах
подмастерьях и рабочих" В ней 9 колонок.
В них, кроме обычных сведений о фамилии, имени,
отчестве, национальности, вероисповедании, годе
рождения и должности каждого, спрашивается:
· На каком языке говорит, если на нескольких,
то на каких?
· Грамотный или нет, если учился в каком учебном
заведении, то в каком именно и окончил ли курс
учения?
· В каком ремесленном или учебно-техническом
заведении обучался мастерству?
Страшун ответил, что владеет еврейским, русском
и литовском языками, грамотен по-еврейски и
мастерству учился у отца.
Колонка таблицы, касающаяся происхождения, названа:
"Из какой губернии и уезда?" Поэтому
в ответах есть уезд, но редко город или местечко.
Мовша Страшун, например, ответил, что родился
в "1852 году" и происходит из "Ковенской
губернии Новоалександровского уезда", но
из Ракишек он или другого местечка, в анкете
не сказано.
Еще 8 вопросов анкеты об учениках: сколько стоит
хозяину ученик в год, предпочитает ли он грамотных,
как они проводят праздники, когда начинается
и кончается рабочий день, сколько часов дается
на еду и отдых, приходится ли работать сверхурочно
и по ночам. Из ответов того же Страшуна, типичных
для большинства анкет, следует, что хозяин "Находит
за лучшее принимать учеников грамотных",
что его ученики "По праздникам ходят в
еврейскую школу, гуляют и освобождаются от работы",
что ученик стоит Страшуну 9 рублей в год, что
они работают с 6 утра до 8 вечера с перерывами
в 3 часа в день на обед: чай и проч., но при
спешных работах, которые обычно бывают перед
праздниками работают на 2 часа больше, а зимой
ученикам приходится иногда работать и в ночное
время. Вероятно, хозяин несколько приукрашивает
действительность, так как по литературным данным
условия жизни учеников были тогда еще тяжелее.
Последний вопрос: "Поименные сведения об
учениках или ученицах ремесленного заведения".
Он также оформлен таблицей, но из 15 колонок,
половина которых аналогична описанным о мастерах,
половина другие. Из цитируемой анкеты мы узнаем,
что ученик Шлиомович Абрам Хаимович родился
в 1877 г. в Вилкомирском уезде, он не родственник
хозяину и отдан ему в ученье родителями в 1892
году на два года, что ранее он был у другого
хозяина, но ушел по обоюдному соглашению, и
что ученик живет у хозяина и получает от него
9 рублей в год.
В ряде анкет среди подмастерьев и учеников есть
дети хозяина, а хозяин сообщает, что выучился
мастерству у отца и наследовал его заведение.
То есть у ковенских ремесленников издавна было
то, что в советское время помпезно именовалось
"рабочими династиями".
Остановлюсь еще на трех моментах.
Мастера и подмастерья на вопрос, где обучались
мастерству, обычно называли фамилию и имя своего
учителя, и город, где обучались. Большинство
учились там, где работают, но немало и тех,
кто учился в Вильне и Динабурге, некоторые -
в Митаве или Риге. Таким образом, в анкетах
встречаются сведения о мастерах Виленской, Витебской,
Куряндской и Лифляндской губерний. Есть и ремесленники
- выходцы из этих губерний.
При указании адреса мастерской в анкетах, особенно
городских заведений, указана улица и домовладелец.
Немногие ремесленники имели собственный дом.
Поэтому краеведы найдут в анкетах не только
исчерпывающие сведения о ремеслах и ремесленниках,
но и о сосредоточении ремесленников по определенным
улицам, имена многих домовладельцев.
И последнее. Известно, что часть еврейских фамилий
отражает профессию родоначальника. Но если у
нынешних евреев эта связь с профессией давно
утрачена, то в анкетах 1893 года она еще сохранялась:
в них есть сапожники с фамилией Шустер, портные
с фамилией Шнейдер или даже Портной, красильщики
с фамилией Маляр печники с фамилией Мулер и
так далее.
Сказанного достаточно, чтобы понять сколь ценны
эти анкеты.
Перейдем к материалам фонда 487 - Царскосельское
дворцовое управление. Здесь интересны ранние
документы о ковенских ремесленниках, покинувших
черту.
Нужда армии в закройщиках и портных породила
закон 1855 г., разрешавший каждому полку нанимать
одного еврея-ремесленника. В 1857 г. в насыщенном
воинскими частями Царском Селе поселился шапочник
Мендель Гершенович Блюдз из Поневежа, в 1861
г. - портной Гирш-Янкель Мовшович Щупак из местечка
Антолепты, в 1864 г. - портные Мовша Хаимович
Гутман из Поневежа и Гирш Янкелиович Липлавк
из Тельш. Каждый из них многократно упоминается
в разнообразных документах фонда: книгах регистрации,
служебной переписке, списках, прошениях и т.п.
Поэтому накапливаются обширные биографические
данные.
Например, о Менделе Блюдзе известно, что его
жена Тауба Израилевна, а их дети родились в
Царском Селе: Израиль в 1858 г., Абрам-Иоссель
в 1866 г. и Давид в 1867 г. Мендель обучил сыновей
шапочному ремеслу. Они выдержали в Поневежской
ремесленной управе положенные испытания, получили
аттестаты на звание мастера и работали подмастерьями
отца в его мастерской на Стессельской улице,
заключив с ним положенный по закону письменный
договор.
Старожил Царского Села Мендель Блюдз пользовался
у единоверцев авторитетом и доверием. В 1880
его избрали казначеем молитвенного обществе.
Старшие сыновья Менделя женились, и к 1889 году
у него уже было 2 снохи и пять внуков, все названы
поименно. Один из сыновей, Абрам-Иоссель, открыл
к этому времени собственную шапочную мастерскую
на Средней улице, двое - Израиль и Давид продолжали
работать в мастерской отца.
22 января 1891 года Мендель умер, а 23 декабря
1895 года за ним последовала вдова. О дальнейшем
узнаем из прошения 1907 г. их младшего сына
Давида на имя начальника Царскосельского дворцового
управления:
"… с переходом после смерти отца его мастерской
к вдове покойного, моей матери, я заведовал
ее мастерскою, затем я имел в Царском Селе в
продолжении нескольких лет собственную мастерскую,
и в 1895 году по семейным обстоятельствам переехал
на житье в Белосток …, где и проживаю до сих
пор.
Ныне я встречаю необходимость поселиться вновь
в Царском Селе для занятия шапочным мастерством
совместно с родным братом моим Израилем, имеющим
уже здесь собственную мастерскую в доме Шишло
по Стесельской ул." Давид Блюдз просит
на это разрешение.
Из заключения полицмейстера,: "…хотя…еврей
этот и располагает правом жительства…, но принимая
во внимание условия Царского Села, в котором
даже и в зимнее время еврейского элемента насчитывается
на постоянном жительстве до 200 человек, в том
числе два шапочника, братья Абрам и Израиль
Блюдзь, а также не усматривая особой потребности
в расширении шапочного производства появлением
еще третьего мастера еврея, я полагал бы ходатайство
…отклонить"
Это типичное для полиции заключение не было
принято во внимание дворцовой администрацией,
которая сообщила полицмейстеру, что "…свиты
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Генерал-майор Дедюлин не встречает
законных препятствий к разрешению…еврею Блюдзь
жительства в Царском Селе".
Не менее интересные подробности сохранились
в документах о семье антолептского портного
Щупака. Приведу лишь один эпизод. 12 августа
1905 года председатель хозяйственного правления
Царскосельской еврейской молельни Палепа пишет
управляющему Царским Селом и дворцами: "13
апреля 1902 г. умер в Царском Селе еврей портной,
мещанин Ковенской губернии Новоалександровского
уезда Гирша Щупак, проживший в Царском Селе
слишком 40 лет. 26 июня сего года в Царскосельском
Дворцовом Госпитале умерла жена его Двейра Щупак.
После смерти обоих осталась родная дочь их Лея
Щупак, родившаяся в Царском Селе 21 Октября
1890 г. Означенная Щупак, осталась в настоящее
время круглой сиротой, без родных, без пристанища
и крова, почему и взята временно на попечение
Царскосельской домовладелицей Сарой Палепа,
которая намерена позаботиться о дальнейшей судьбе
этой сироты, если Ваше Превосходительство найдет
возможным разрешить Лее Щупак дальнейшее пребывание
в Царском Селе…".
Из прошения жены Кронштадтского мещанина Сары
Фрейды Палепа, опекунши над Леею, несовершеннолетней
дочерью вдовы Двейры Гилелевой Щупак,:
"Царскосельская Городовая Ратуша постановлением
25 августа назначила меня опекуншей над Леею.
Я несмотря на свое собственное многочисленное
семейство, и исключительно из желания сделать
доброе дело и не дать сироте погибнуть на улице,
решила девочку приютить в своем семействе и
довоспитать"
Прошение было удовлетворено.
В 1865 года право повсеместного жительства в
Империи было предоставлено цеховым мастерам
и подмастерьям, нецеховым ремесленникам - механикам
и другим техникам, а также ученикам не старше
18 лет на срок договора с мастером. После издания
закона миграция ремесленников в черту оседлости
несколько усилилась. К 1889 году в Царском Селе
появилось еще 12 ковенских ремесленников, 7
портных, одна портниха, два часовщика, жестянщик
и булочник, а общее число семей ремесленников
достигло 125.
По материалам фонда Дворцового управления судьбы
ковенских ремесленников прослеживаются до начала
нашего столетия и даже до 1917 года, что мы
отчасти показали на примерах царскосельских
старожилов.
Перейдем к фонду 1284 - Департамент общих дел
МВД. Здесь хранится делопроизводство по прошениям
о правожительстве, поступавшим на имя министра
внутренних дел, начиная с 1906 г. (более ранние
дела переданы в ГАРФ).
Как известно, евреи-ремесленники могли проживать
вне черты оседлости, пока занимались ремеслом.
Поэтому, работая десятки лет в Петербурге еврей
оставался временным жителем города. Когда наступали
старость и болезни, сопровождавшиеся потерей
трудоспособности или смертью кормильца, семейству
грозило скорое выселение в черту оседлости,
где оно давно утратило жилье, а подчас и всякие
родственные связи. Остаться в городе семья по
закону 1893 года могла лишь с разрешения министра.
В фонде сотни прошений ковенских ремесленников
на эту тему. Каждое содержит биографические
сведения. Например, новоалександровская мещанка,
Сора Эфроимовна Дисенчик пишет министру в январе
1906 г.: "Покойный муж мой проживал в С.Петербурге
беспрерывно с 1875 года, занимаясь сапожным
ремеслом, а с 1880 г. проживала и я при нем
как его законная жена. 14 числа минувшего декабря
муж мой умер, оставив меня вдовою с двумя детьми
… Старшая дочь, окончившая курсы в женской гимназии,
оказывает мне теперь материальную помощь, занимаясь
уроками. Сын, которому теперь 13 лет, занимается
в СПб в частной гимназии Юргенсона". Вдова
объясняет, что полиция требует от нее продолжать
ремесло мужа, но она по состоянию здоровья не
может этого делать. Ей с детьми грозит выселение.
Дисенчик просит разрешить ее семейству жительство
в СПб без занятия ремеслом.
Процедура рассмотрения таких прошений одинакова:
сначала оно шло на заключение Петербургскому
градоначальнику. Подготовленное в паспортном
отделе канцелярии градоначальника его заключение
содержало сведения о семействе ремесленника,
времени его поселения в Петербурге, роде занятий,
благонадежности, источниках дохода после прекращения
занятий ремеслом. Эти сведения подтверждают,
уточняют или дополняют известное из прошения.
Так в заключении по прошению Дисенчик сказано,
что она "проживает в столице с 1876 года",
то есть жила там 4 года до замужества, что ее
дочь зовут Цеся, ей 20 лет, сын Яков. Заключение
градоначальника обычно, завершалось словами
"к удовлетворению настоящего ходатайства,
я с своей стороны, не усматриваю достаточных
оснований". Однако министры Дурново, а
с 26 апреля 1906 г. Столыпин редко соглашались
с негативным заключением градоначальства. За
1906 г. из 35 таких прошений ковенских ремесленников
министры удовлетворили 32, в том числе и Дисенчик.
Ковенское землячество в Петербурге за счет ремесленников
заметно росло.
Перейдем к материалам Центрального государственного
исторического архива С.-Петербурга (ЦГИА СПб).
Для нашей темы наиболее важны два его фонда:
ф.422 - Петербургской синагоги и ф.223 - С.-Петербургской
ремесленной управы. Этот архив был в 1992 г.
закрыт на капитальный ремонт. После открытия
в 2000 году ряд фондов, в том числе ф.422, остаются
недоступными для исследователей. Автор работал
с ними до 1992 года.
Фонд Петербургской синагоги хорошо сохранился
и содержит более 500 метрических книг за 1865-1920
гг. Акты рождения, брака: смерти, записывались
в разные книги, причем для мещан, купцов и отставных
нижних чинов эти книги велись отдельно. То есть
на год приходится 9 разных книг. Иногда больше,
если есть книги разводов, иногда меньше, когда
разные акты сословия вписаны в одну книгу.
Ремесленники встречаются в книгах как мещан,
так и купцов, поскольку закон позволял ремесленникам
записываться в гильдию при условии торговли
собственными изделиями. В актах всегда указано,
к какому обществу принадлежат вступающие в брак,
или родители новорожденного, или умершие. Поэтому
выходцы из Ковенской губернии сразу обнаруживаются.
Поскольку книги этого типа общеизвестны и на
них не стоит задерживаться. Единственное отличие
петербургских книг - нет параллельного текста
на еврейском языке.
Перейдем к фонду 223 - С.Петербургская ремесленная
управа. В нем - около 14 тысяч дел. Нам удалось
найти и изучить около сотни, содержащих еврейские
материалы. В них упомянуто около 200 ковенских
ремесленников. Заметим, что по официальным данным
в 1880-81 годах среди ремесленников в Петербурге
было 1422 еврея[12].
Начнем с личных дел ремесленников. Их около
8 тысяч, практически на каждого ремесленника.
В описи эти дела расположены по алфавиту фамилий
и поиск прост. Но в описи не указано, к какому
обществу приписан ремесленник, поэтому непосредственно
выбрать выходцев из Ковенской губернии невозможно.
Личные дела бедны: обычно 3-4 документа. Сначала
письмо градоначальства управе о разрешении ремесленнику,
прибывшему из черты оседлости, проживать в городе
полтора месяца до получения от управы диплома.
Затем одна-две бумаги внутренней переписки о
проведении испытания ремесленника и записи его
в цех. Последний документ - ответ управы градоначальству.
Так что узнаем лишь из какого общества прибыл
ремесленник, его специальность и звание - мастер
или подмастерье.
Но иногда в личных делах встречаются копии документов,
поданных в градоначальство для получения правожительства.
Так я заказал по описи дело 1908 года Ш.Д.Страшуна.
Название на переплете подробнее "О зачислении
Виленского мещанина Шолома Давидовича Страшуна
подмастерьем живописно-малярного ремесла".
В деле были копия бессрочной паспортной книжки
Страшуна со всеми паспортными данными, копия
аттестата Художественного училища Одесского
общества изящных искусств об учебе там Страшуна
в 1899-1905 гг. и оценками на окончательных
испытаниях, и копия свидетельство Виленской
полиции о неподсудности. Поэтому личные дела
полезно просмотреть.
Перейдем к следующей обширной группе дел того
же фонда.
В Промышленном уставе России было записано:
"В отношении ремесленников из евреев возлагается
на ремесленную управу обязанность время от времени
удостоверяться в действительности занятий евреев
своими цеховыми ремеслами и исключать из числа
цеховых всех евреев, оставивших свои ремесла."
В фонде управы есть множество дел, называемых
или глухо "Наряд бумаг о евреях" или
конкретно "Сведения о мастерах, занятия
коих были проверяемы в таком-то году".
В них результаты этой проверки. Они оформлялись
на печатном бланке с краткими сведениями о мастере,
адресе мастерской и контрольными вопросами типа:
· Имеется ли у мастера надлежаще устроенная
мастерская и инструменты?
· Застигнут ли за работой по ремеслу сам мастер
и располагает ли он документами на право производства
избранного им ремесла?
· Имеются ли у него подмастерья или ученики,
кто именно, с какого времени и по какому договору,
Нами просмотрено более тысячи подобных бланков.
В них множество ковенских ремесленников. Больше
всего портных, часовщиков и ювелиров. Встречаются
целые семейства, например, бандажные мастера
Заксы из Шавлей. Есть представители достаточно
экзотических ремесел: футлярщик Паюр из местечка
Видукли, резчик по дереву Шатиль и мастер по
мраморным монументам Эйзен, оба из Поневежа,
пергаментщик Пен из Новоалександровска. Мало
сапожников, скорняков.
Блиох делил всех ремесленников на 5 классов:
первый, по изготовлению предметов пищи, второй
- предметов одежды, третий - предметов хозяйства
и домоводства, четвертый - ученых ремесел и
пятый - прочие. О классе ученых ремесел Блиох
пишет: "он заключает в себе тех тружеников,
которые по характеру своего труда уже примыкают
к среде, получившей более широкие познания и
составляющей, так сказать, аристократию ремесленников.
Класс этот составляют: фортепьянщики, часовщики,
коновалы, цирюльники, золото-серебряники, резчики,
музыканты, маляры и переплетчики"[13].
То есть в Петербург ехали, главным образом,
представители престижной и хорошо оплачиваемой
профессии портных и представители ученых ремесел.
Много в делах фода информативных документов
других типов: контракты, письма, прошения, журналы
заседаний управы, присяги с личными подписями
ремесленников-избирателей, даже сообщения о
крещении евреев. Но ограничусь сказанным.
Что известно о дальнейшей судьбе ковенских ремесленников?
В 1915 году после крупного поражения на Северо-Западе
русских войск, приказом Главнокомандующего Великого
князя Николая Николаевича, свалившего вину за
это поражение на шпионаж евреев, все они были
в 24 часа выселены из Ковенской губернии. Естественно
выехали и ремесленники.
Некоторые, направилась в Петроград. По материалам
фонда 1284 РГИА видно, что получить в городе
правожительство было трудно. Надо было иметь
родных или близких, готовых предоставить жилье
и содержать прибывших. Все же портниха Муся
Абрамовна Эйдельман из Новоалександровского
уезда, получила такое разрешение. Она написала
министру в октябре 1915 г., что была вынуждена
приехать в Петербург к родному брату Давиду
Абрамовичу Эйдельману, живет у него на Лиговской
ул. 61 и зарабатывает шитьем.
Не все ремесленники после 1918 года вернулись
в Литву. Часть осталась в России. Вернувшиеся
столкнулись с ситуацией, в чем то похожей на
нынешнюю. Рынок Литвы, отделившейся от бывшей
империи резко сократился. Гоударство монополизировало
важнейшие статьи литовского экспорта: лен и
пшеницу. Платежеспособность населения упала
и спрос на ремесленный труд резко сократился.
В 1929 - 1933 году в мире разразился экономический
кризис, больно ударивший по Литве. По сообщению
литовскоко журнала "Der Yidisher Kooperator"
многие семьи евреев-ремесленников голодали.
Последнюю страницу в истории еврейского ремесла
в Литве перевернул Холокост.
[1] Бруцкус Б. Д.. Профессиональный
состав еврейского населения России. По материалам
первой всеобщей переписи населения, произведенной
28 января 1897 года. СПб., 1908. - С. 57.
[2] Вишницер М. Евреи-ремесленники и цеховая
организация их. // История еврейского народа.
М. 1914, Т. XI. С. 286-299.
[3] Брафман Я. Еврейские братства. 1868.
[4] Блиох И. С. Участие евреев в сфере ремесленной
деятельности. [Бг]. [Бм]. С. 62. Редкое издание,
имеется в библиотеке Российского государственного
исторического архива, шифр 60463.
[5] Rabinowitsch Sara. Die Organisationen des
Judischen Proletariats in Russland. - Karlsruhe,
1903.
[6] Прокопович С. Н. К рабочему вопросу в России.
- СПб., 1905.
[7] Зак Л. С. Формы экономической самопомощи
в области ремесленного труда. - СПб., 1912.
[8] Кастелянский А. И. Столярно-мебельное производство
в черте еврейской оседлости. - Пг., 1915.
[9] Марголин С. О. Портняжное производство.
- Пг., 1915.
[10] Блиох И. С. Участие евреев… С. 62.
[11] Ковна, Вильки, Кейданы, Яново; Вилкомир,
Тришки; Новоалександровск, Антолепты, Дусяты,
Ракишки, Солоки; Поневеж, Алоизово, Биржи, Бруновишки,
Вабольники, Властки односелье, Гелажи, Кирбули
деревня, Корсакишки, Криничин, Кукучи деревня,
Купрелишки, Лейтишки деревня, Николаев, Огинцы
околица, Попивеси околица, Раубаны деревня,
Смильги деревня, Соломесц; Россиены, Кельмы,
Ретово, Тауроген, Хвейданы, Швекшни; Тельши,
Саланты; Шавли, Куршаны, Ново-Жагоры, Радзвилишки,
Старые Жагоры.
[12] Еврейская энциклопедия. СПб., [1908-1913],
Т. 13. С. 947.
[13] Там же, С. 66.